Месть на все времена [сборник] - Николай Иванович Леонов

знаю, правда, что и как. Вдруг она все сама подстроила?

– Это, конечно же, еще нужно проверить, – пробормотал полковник, немного подумал и добавил: – Что ж, вполне возможно, что она даже умнее, чем я предполагал изначально.

– Кто умнее? Жанночка? Нет, она скорее хитрая! – возразила Елена. – И сильно со странностями, по крайней мере всегда была такой. Так что я, вероятно, сама ошибаюсь на ее счет. Точно могу сказать лишь одно. Как именно работает мозг этой девушки, вам не скажет никто. Это тайна, покрытая мраком. Но то, что она и поведением, и способом мышления выбивается из общепринятой нормы, можно считать фактом.

– А давай ты нам расскажешь все с максимальными подробностями и по порядку.

– Ладно, постараюсь. Но чтобы было понятно, начать нужно издалека. Я в наш лицей пришла в восьмом классе, решение о переводе приняла самостоятельно, и родители возражать не стали, хоть и добираться приходилось гораздо дальше. Старая школа находилась рядом с городской квартирой родителей и относительно недалеко от загородного дома. А в лицей через весь Ростов пилить приходилось. Но я решила, что дело того стоит. Ведь наш лицей был очень прогрессивным учебным заведением. Он славился преподавательским составом, учителя имели большой набор авторских методик преподавания. Здесь практиковалось углубленное изучение многих предметов, классы формировались с учетом пожеланий или задатков учеников. Все это мне очень подходило. Я попала в тот авторский класс, в какой и хотела. Военно-педагогическая коммуна с углубленным изучением искусств и театрального мастерства. Так он назывался.

– Что за название такое мудреное? – изумился вслух Саша, обычно скромно молчавший.

– Звучит странно, но на самом деле все предельно просто. У мальчишек, а их в классе было чуть меньше половины, было углубленное изучение военного дела и специальная физкультурная подготовка. Девочки делились на две неравные группы. Одни в будущем видели себя педагогами, им преподавали соответствующие предметы. Другие, в том числе и я, изучали мировое искусство, сценическую речь, движение, танец, вокал, вырабатывали правильную дикцию и произношение. Иногда нас делили на подгруппы, чтобы прорабатывать то, что нужно каждому. Еще мы устраивали любительские спектакли. Кроме того, нам читали основы психологии, но почему-то всему классу вместе. Хотя на этих занятиях было интересно, так что никто не возражал.

– А как вообще у вас был организован учебный процесс? – полюбопытствовал Лев Иванович и добавил: – Это ведь очень сложно, дать отдельную программу каждому.

– На самом деле не очень сложно. У нас были общие предметы, которые весь класс изучал одновременно, вместе, имелись и свои профильные дисциплины. Тогда мы делились на группы, и с каждой из них работал свой преподаватель. По тому же принципу, кстати, нам приходилось осваивать и иностранные языки.

– А с ними что не так?

– Наш класс был сборный, самый необычный даже по меркам этого лицея. То есть примерно пятьдесят процентов учеников обучались в лицее с первого класса. Остальные пришли в восьмом, как и я. Все вновь прибывшие раньше учились в других школах, осваивали разные иностранные языки. Большинство изучало английский. Их поделили на две группы, каждая со своим преподавателем. Но были ребята с немецким, итальянским, испанским, французским и китайским. Эти группы оказались не слишком большими. Все они в одно и то же время занимались со своими преподавателями.

– Скажи-ка, а какая у вас была обстановка в классе? Это ведь не самая обычная ситуация, когда приходят сразу пятьдесят процентов новеньких.

– Да, необычная, но все прошло нормально, мы быстро перезнакомились и подружились. Преподаватели сделали все, чтобы новички быстро влились в коллектив и могли показать себя. Разные тесты, задания и дополнительные занятия этому очень способствовали. Никто из ребят особняком не держался. Кроме Жанны, хотя ее так никто не называл. Она была Жанночка. Не знаю, откуда это пошло, но все мы величали эту девочку именно так.

– А в какой группе была Хохлова?

– Она пришла в лицей в пятом или шестом классе, то есть раньше нас, но и не с самого начала. Именно Жанна всегда стояла особняком, причем вовсе не по собственной воле. Наоборот, ей очень хотелось стать неотъемлемой частью коллектива, но ничего из этого не выходило. Мы ее выделяли, если хотите, как-то инстинктивно.

– Почему так?

– Она была странной, навязчивой и отталкивающей, слишком прилипчивой, не очень умной, это если выражаться мягко, но при этом патологически хитрой. Чтобы было понятно, приведу простой пример. Весь класс пишет контрольную или самостоятельную работу по алгебре. Когда звенит звонок, все, разумеется, сдают тетради. А Жанна этого не делает, уносит ее домой, просто записав задания, без ответов. Там ей кто-то все решает, она это переписывает и потом подсовывает учительнице тетрадь на следующий день. Каково? Просто и виртуозно одновременно! Девчонка даже не заботится о том, куда тетрадка попала. Она ведь сдана, но потерялась. Это уже вина и нерасторопность учительницы. Наша математичка действительно отличалась феноменальной рассеянностью. Жанне долго все сходило с рук. Но спустя примерно год подобных манипуляций даже эта женщина заметила неладное и спросила: «Жанна, почему я всегда теряю твою тетрадь?» На что та не моргнув глазом ответила: «Не знаю. Я всегда кладу ее туда же, куда и все». Все знали о ее подлых уловках, как я понимаю, раньше меня, но молчали. Ведь стучать на товарищей никак нельзя. Однако мы злились. Наши отметки были выстраданные, а ее – незаслуженные. Но и это еще не все. Со временем внимательные ученики стали замечать, что Жанночку выделяют все учителя, многое ей спускают, завышают отметки. Трюк с математикой – это отдельная песня. А что она несла, когда ей приходилось отвечать по устному предмету! Это даже бредом назвать сложно, просто бессвязная ересь. А учитель ничего, слушает, кивает, потом говорит: «Садись, пять!» Когда впервые это заметила, я подумала, что мне показалось, сама себе не поверила, потом стала специально обращать внимание. Ей действительно завышали оценки, если снова говорить мягко. Сложней всех было преподавателям гуманитарных предметов. Там не отделаешься тестами или самостоятельными работами. Ученика хотя бы иногда нужно спрашивать устно. А народ-то вокруг в основном неглупый. Я имею в виду нас, учеников. Вот так и вышло, что коллектив сам по себе, а Жанночка сама по себе. Потому что она вечно была на особом положении.

– Но почему так сложилось? На то имелись какие-то серьезные причины?

– Я тоже задала этот вопрос, разумеется, тем одноклассникам, которые с ней дольше учились и лучше разбирались в проблеме. Они рассказали мне шокирующие вещи. Но, конечно же, подтверждения всему этому я тогда не искала, да и